
Так с немцами мы не поступали.

И так тоже... Только в одной Псковской области были расстреляны, повешены и сожжены 391 607 мирных жителей; угнано в Германию и другие страны более 150 000 человек; стерты с лица земли более 5 тысяч деревень области.
В
Белоруссии из
9200 населённых пунктов, разрушенных и сожжённых немецкими оккупантами и коллаборационистами, свыше 5295 были уничтожены вместе со всем или с частью населения.
|
Фальсификация
немецких потерь стала одной из самых масштабных идеологических операций в
истории войн. Благодаря этой фальсификации, весь мир, включая и наш народ,
думает, что на одного убитого нами немца приходилось по 10 погибших
красноармейцев.
Однако на самом деле даже в летние дни 41-го немцы теряли ничуть не меньше, а
иногда и больше нашего.
Если бы немцы осенью 1941 года на самом деле теряли лишь по 25-30 тысяч человек
в декаду, то почему численность пехотных рот, составлявшая первоначально 201
человек, упала к осени 1941 года до 60-70 человек, а после битвы за Москву
численность личного состава рот в большинстве случаев сократилась до 40 человек?
Если немцы теряли так мало, то почему количество официальных немецких военных
захоронений на территории СССР в начале 90-х годов значительно превышало 2
миллиона могил, а неофициальных было более 4 миллионов захоронений.
Да, общие потери нашего народа превысили общие потери немецкого, но это лишь
потому, что немцы уничтожали людей на оккупированных территориях. Особенно они
зверствовали при отступлении, загоняя в амбары население целых деревень и сжигая
его там заживо. Мы же ничего подобного не делали – не сжигали жителей немецких
деревень, не отправляли мирных людей на каторжные работы в Сибирь и не отбирали
продовольствие. Наоборот, мы везли из своей голодной и разорённой страны
продовольствие в Германию, чтобы кормить немцев в нашей оккупационной зоне, а
они ещё устраивали бунты, из-за того, что им по карточкам перестали выдавать мармелад,
который в нашей стране дети даже не знали на вкус. Поэтому-то немцы и потеряли 2,7
миллиона гражданских лиц, в то время как наши потери составили 15,245 миллиона
мирных жителей.
Кроме того, в нашем плену пленные умирали сравнительно редко: погибло при
попытке к бегству или в результате самоубийства лишь 747 немцев. У нас
пленных немцев кормили
точно также, как и охранявших их солдат. Наших же солдат
в немецком плену, морили голодом, морозили. Зачастую их просто расстреливали, а
иногда впрягали в минные тралы и использовали для разминирования местности.
Если же сравнить общие летальные боевые потери, то выяснится, что
непосредственно в боях мы за всю войну потеряли 6,8 миллиона военнослужащих, а немцы – 8,6
миллиона. Конечно, немцев убивали не только мы, но 83% убитых немцев были убиты
на русско-германском фронте. Таким образом, боевые летальные потери русских и
немцев были примерно одинаковы, а немецкие даже несколько превысили русские. И это уже было признано немецкими историками в 1953 году.
В последние 30 лет на волне принижения заслуг русского народа во всемирной истории на вооружение вновь были взяты цифры, одобренные к публикации ведомством
Геббельса, и наши историки почему-то до сих пор верят этим немецким данным,
считая советские данные о немецких потерях завышенными. Однако такими же
завышенными были не только советские, но и американские данные. Дело в том, что
союзники условием своей помощи поставили положение на фронтах, и для его
контроля в СССР были направлены американские наблюдатели. Так, наблюдатели из
США на 11 декабря 1941 года оценивали потери немцев убитыми в 1,3 млн. человек,
что примерно в восемь раз больше немецкой цифры 167 тыс. человек на 1 декабря
1941 года.
На самом деле в третьем квартале 1941 года было убито 1 миллион 169 тысяч 080
немцев, в то время как в Красной армии было убито 430 тысяч 758 человек. В
четвёртом же квартале немцы потеряли убитыми 568 тысяч 140 военнослужащих при
наших потерях в 371 тысячу 613 бойцов и командиров. Таким образом, до конца 1941
года РККА потеряла убитыми 802 тысячи 191 человека, в то время как немцев было
убито 1 миллион 737 тысяч 220 человек.
Конечно, к
безвозвратным потерям относятся не только убитые, но и попавшие в плен, а в плен
до конца 1941 года попало 2 335 482 красноармейцев и командиров. Немцев,
естественно, в плен попало меньше - 385 730 человек, так как они в основном не
отступали, а наступали. Столь большое количество попавших в плен красноармейцев является следствием ошибочной концепции, предполагавшей, что в случае попадания
в окружение следует выходить из него мелкими группами, просачиваясь через две
линии фронта и тылы противника. В такой ситуации, лишившись единого командования и действуя разрозненно, эти мелкие группы и становились лёгкой добычей
противника. Даже действия немцев в окружении сначала под Сольцами, где оказались в окружении силы немецкой 8-й танковой дивизии генерал-майора Эриха Бранденбергера, а потом и в Демянском котле, не убедили наше командование в том, что не следует поспешно отдавать приказ о выходе из окружения, и ситуация, сложившаяся
в 1941 году
под Киевом и под Вязьмой, в мае 1942 повторилась под Харьковом, где
несмотря на все усилия, спасти удалось не более десятой части окружённых.
Даже когда в декабре
1941 года наше
отступление сменилось наступлением, мы продолжали терять убитыми меньше, чем
немцы. Так, в первом квартале 1942 года немцы потеряли убитыми 586 580 человек, в то время как количество убитых бойцов и командиров РККА составило 493
660 человек. В период весенней распутицы и наши, и немецкие потери снизились, но
немцы всё равно гибло больше, чем наших, и с апреля по июнь 1942 года наши потери
убитыми составили 314 тысяч 443 человека, в то время как немецкие едва не
достигли полумиллионной отметки,