Николаевский десант

Семеро десантников были посланы на разведку. Краснофлотцы Михаил Хакимов и Николай Медведев бесшумно сняли троих вражеских часовых, после чего десантники заняли круговую оборону в двухэтажном здании конторы элеватора (44 десантника), находящемся восточнее конторы деревянном домике (10 десантников) и каменном цементном сарае (9 десантников). Один матрос устроился в небольшом сарайчике.

Главный опорный пункт превратили здание конторы элеватора. Командиром «гарнизона» деревянного домика, который находился восточнее конторы, стал старшина 1-й статьи Лисицын. В его группу входили старшина 2-й статьи Макеёнок, 3 матроса: Артёмов, Индык, и Мамедов, а также пятеро сапёров.

При осмотре территории элеватора отряд понёс первую потерю — подорвался на мине старшина 1-й статьи Василий Бачурин.

Лишь утром факт захвата элеватора был обнаружен противником. Предполагая, что им противостоят партизаны, немцы предприняли попытку уничтожить десант небольшими силами. Вначале наглая немчура шла в полный рост. Подпустив  её на близкое расстояние, десантники открыли огонь из автоматов и винтовок. Цепи фрицев таяли на глазах, и вскоре они откатлились на исходные позиции. 

Потерпев первую неудачу, немцы за десантников решили взяться всерьёз, и  следующая атака была предпринята уже силами пехотного батальона, прибывшего в город с передовой. Его подразделения стали «обтекать» с трех сторон позиции морпехов и… подставились под огонь основных сил отряда, засевших в конторе «Заготзерно». Атака захлебнулась, так, по сути, и не начавшись. Следующая атака началась после артподготовки: в порт вкатили снятые с фронта четыре 75-миллиметровые пушки., которые всадили в здание конторы несколько снарядов. У десантников появились погибшие и раненые.

Четвёртую атаку немцев поддерживали четыре 75-миллиметровые пушки. Орудия противника наносили большие повреждения зданию конторы элеватора и всем, отстоящим от него метров на 30, постройкам, где держали оборону советские воины. В цементном сарае обрушилась часть стены. Осколками бетона было ранено несколько десантников. Матрос Хакимов из противотанкового ружья подбил два орудия противника, остальные два орудия подбил краснофлотец Медведев.

В ходе отражения четвёртой атаки погиб пулемётчик Тимофей Прокофьев – единственный цыган, ставший Героем Советского Союза, сражённый пулей снайпера. Василий Миненков и Иван Дементьев бережно подняли погибшего товарища, отнесли в дальний угол сарая, накрыли плащ-палаткой и снова заняли свои позиции. К пулемёту Прокофьева лёг старший матрос Василий Миненков, выполнявший обязанности второго номера. Началась пятая атака врага.

Всё тот же Михаил Хакимов даже уничтожил одно из орудий: метким выстрелом из ПТР ему удалось попасть в ящик со снарядами, взрывом перевернуло пушку и разметало расчет.

Перед пятой атакой озверевшие немцы подтянули шестиствольные миномёты и применили термитные снаряды. Они подожгли деревянный домик, где сражались 10 десантников, задымился и цементный сарай. До конца первого дня обороны десантники отбили ещё 3 атаки пьяных, обезумевших гитлеровцев. Здания подверглись бомбёжке мелкими бомбами с воздуха, обстрелу нескольких танков. К концу дня из девяти защитников цементного сарая в живых осталось 7 человек. Были потери и в других точках обороны – в конце дня от нескольких танковых выстрелов рухнул горящий деревянный домик, погребя под руинами четверых матросов и пятерых сапёров. В здании конторы убитых не было, но многие были ранены.
Вечером 26 марта во время седьмой атаки на дорогу выползли танки и начали расстреливать горящий деревянный домик, и тот рухнул. От разрывов снарядов и под обломками домика погибли старшина 2-й статьи Макеёнок, матросы Артёмов, Мамедов и двое сапёров. Чудом уцелевшему Лисицыну удалось откопать только еле живого матроса Индыка, и они перебрались в здание конторы элеватора.

Юрий Егорович Лисицын

Бой продолжался и в ночь на 27 марта. Силы десантников заметно таяли. Ранен был и Ольшанский, но сознания не терял и по-прежнему командовал отрядом. Вызвав к себе старшину 1-й статьи Юрия Лисицына, сказал ему: "Рация погибла вместе с радистами. Твоя задача - доставить в штаб батальона донесение и на словах доложить, что нас осталось всего 15 человек.  Желательно, чтобы нас поддержали самолёты. Будем биться до последнего".

Лисицыну предстояло не только выбраться из окружённого врагом порта, но и перейти линию фронта в районе Широкой Балки. Надев шинель убитого немецкого офицера и обвязав голову бинтом, испачканным в крови, он благополучно добрался до линии фронта. Возле села Широкая Балка под Лисицыным неожиданно взорвалась мина. Моряку оторвало стопу левой ноги. Но он нашёл в себе силы наложить жгут и приостановить кровотечение. Идти уже не мог. Полз. Потерял сознание. Истекающего кровью разведчика обнаружили солдаты стрелкового полка, потеснившего противника. По тельняшке, выглядывавшей из-под гитлеровской шинели, они определили, что это десантник и доставили его в штаб одной из частей. Лишь тогда пакет, находившийся у Юрия Лисицына, попал к советскому командованию.

Утром 27 марта 1944 фашисты предприняли 17-ю атаку. Они шли с трёх сторон, перешагивая через трупы. Девять десантников приняли бой. Фашисты стали забрасывать контору дымовыми шашками, в которых находилось какое-то ядовитое вещество. У одной из амбразур был сражён насмерть командир отряда старший лейтенант Ольшанский. При отражении этой атаки погибли десантники Коновалов, Чуц, Мебш, Окатенко.  Почти теряя сознание от отравления газами, продолжал вести огонь из бойницы Николай Щербаков. Под покровом темноты он, единственный оставшийся из десантников на ногах, обнаружив Ковтуна ещё живым, перенёс его и сапёра в здание конторы, а затем с помощью старшины Шпака построил небольшую перегородку из камней, которая спасла всех живых от двух огнемётных танков, принявшихся зверски сжигать погибших десантников.

Немцы вплотную подобрались к цементному сараю, где оборонялись Хакимов и шестеро его соратников. Начался довольно долгий гранатный бой, в результате которого гитлеровцы понесли потери и отошли. Затем снова начался миномётный обстрел. Двое были засыпаны обломками и контужены. Хакимов бросился их откапывать и также получил контузию. После этого он из противотанкового ружья подбил ещё два артиллерийских орудия.

Фашисты применили огнемёты. В проломы сарая стали врываться струи огня. В ответ Хакимов с товарищами посылали гранаты. Прежде чем противотанковое ружьё окончательно вышло из строя, Хакимов сумел уничтожить два огнемёта. Во время отражения этой атаки погиб командир десанта Константин Ольшанский. Командование принял старшина 2-й статьи Киррилл Бочкович.

Когда немцы пошли в последнюю атаку, над Николаевом появились штурмовики Ил-2. Узнав из донесения, доставленного Лисициным, о том, что десантники всё ещё сопротивляются, наши выслали им в помощь авиацию.

Двое суток отряд вёл кровопролитные бои, отбил 18 ожесточённых атак противника, уничтожив при этом до 700 солдат и офицеров врага. Во время последней атаки фашисты применили танки-огнемёты и отравляющие вещества. Но ничто не смогло сломить сопротивление десантников, принудить их сложить оружие. Они с честью выполнили боевую задачу.
28 марта 1944 года советские войска освободили Николаев. Когда наступающие ворвались в порт, им предстала картина происшедшего здесь побоища: разрушенные снарядами обгорелые здания, более 700 трупов фашистских солдат и офицеров валялись кругом, смрадно чадило пожарище. Из развалин конторы порта вышло шестеро уцелевших, едва державшихся на ногах десантников, ещё двоих отправили в госпиталь. В развалинах конторы нашли ещё четверых живых десантников, которые не могли подняться. Погибли все офицеры, все старшины, сержанты и многие краснофлотцы.

Единственным в составе десантников, принимавших участие в освобождении города Николаева, кто не был ранен, был Кирилл Бочкович. Он сразу смог продолжить участие в войне, вернувшись в 384-й батальон морской пехоты. Погиб он во время высадки десанта 24 августа 1944 года в районе села Жебрияны.